ВСЕВОЛОД САХАРОВ
КАРАМЗИН: ПОСЛЕДНИЙ ЛЕТОПИСЕЦ И ПЕРВЫЙ ИСТОРИК РУСИ-РОССИИ
«И крестьянки любить умеют…» Этой знаменитой фразой Карамзина открывается новая эпоха в истории русской литературы. И названа она его именем. Выдающийся писатель и историк во всех сферах духовной культуры стал осторожным, но решительным и умным, дальновидным новатором. Он преобразовал не только язык и литературу, но и само общество. И потому переводчик, издатель и журналист Карамзин был и великим просветителем.
Лучше всего об этом сказал Белинский:
«Карамзин имел огромное влияние на русскую литературу. Он преобразовал русский язык, совлекши его с ходуль латинской конструкции и тяжелой славянщины и приблизив к живой, естественной, разговорной русской речи. Своим журналом, своими статьями о разных предметах и повестями он распространял в русском обществе познания, образованность, вкус и охоту к чтению… Он создал русскую публику, которой до него не было… Карамзин ввел русскую литературу в сферу новых идей, - и преобразование языка было уже необходимым следствием этого дела. Везде и во всем Карамзин является не только преобразователем, но и начинателем, творцом».
Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) происходил из рода симбирских дворян. Воспитывался дома, а затем, до 1781 года, в московском пансионе университетского профессора И.М. Шадена, европейски образованного немецкого ученого. Посещал как вольнослушатель лекции в Московском университете, особенно выделил философический курс теории слога профессора И.Г. Шварца, знаменитого масона-розенкрейцера. Служил в лейб-гвардии Преображенском полку в Петербурге, но в 1784 году вышел по семейным обстоятельствам в отставку, сблизился в родном Симбирске с масонами, затем переехал в Москву, поселился в доме-общежитии Шварца и занялся литературной и журнальной деятельностью в Дружеском ученом обществе Н.И. Новикова. Стал известен как даровитый переводчик (в том числе и Шекспира) и тонкий, но печальный лирик.
В 1789 году Карамзин порвал с масонами и отправился в путешествие по Западной Европе, маршрут и программа которого были давно обдуманы и подготовлены. Вернувшись в 1790 году, осенью стал готовиться к изданию «Московского журнала» и альманаха «Аглая», где в 1791-1794 годах были напечатаны его «Письма русского путешественника» (созданы частью в Швейцарии, частью уже в России), а также критические статьи и сентиментальные повести, принесшие автору огромную популярность. Книга путешествий Карамзина, встречавшегося с Кантом и другими выдающимися учеными и писателями и посетившего театры и знаменитые музеи блистательной Европы, явилась для наших читателей содержательным учебником европейской культуры и литературы, напомнила им, что они не только россияне, но и граждане просвещенного мира. И вместе с тем там высказаны и любопытные личные впечатления, самобытные критические суждения о Западе, его обычаях и культуре, говорящие о рождении в России национального мышления и общественного мнения. Запад увиден русским путешественником как единство различных национальных миров и культур, развивающихся по своим законам. Этим проницательным суждениям присущ отсутствующий в прежней поэтике тотального классицизма историзм: «Всякий автор ознаменован печатию своего века».
У молодого Карамзина, как и в «Письмах из Франции» Фонвизина, уже есть русская точка зрения. Сказано в «Письмах русского путешественника» и о нашем рождающемся литературном языке: «Да будет же честь и слава нашему языку, который в самородном богатстве своем, почти без всякого чужого примеса, течет, как гордая, величественная река – шумит, гремит – и вдруг, если надобно, смягчается, журчит нежным ручейком и сладостно вливается в душу, образуя все меры, какие заключаются только в падении и возвышении человеческого голоса!» Виден там и сам автор, просвещенный русский, умеющий не только интересно мыслить, но и глубоко и искренно чувствовать: «Человек рожден к общежитию и дружбе… Я никогда не буду проклинать слабостей человечества; но одни заставляют меня плакать, другие возмущают дух мой… Вот зеркало души моей».
Философ В.В. Розанов писал:
«Карамзин был первый русский европеец, уже не по предметам своего внимания, но по самому вниманию, по всему душевному строю – и в этом лежит тайна его обаяния для современников и его значения в нашей истории. В нем первом европейская цивилизация коснулась уже не форм нашего быта, поэтического творчества и мышления, но тронула внутреннее содержание наше, коснулась самой души… Уже в первых его произведениях вполне чувствуется вся его будущность, весь переворот, который ему суждено было совершить в нашем духовном развитии… В «Письмах русского путешественника» впервые склонилась, плакала, любила и понимала русская душа чудный мир Западной Европы, тогда как раньше, в течение века, она смотрела на него тусклыми, лишь отражающими предмет, но не отвечающими ему глазами. С этого времени и до нашего почти, знойным наслаждением для русской души стало переживать в себе настроения Европы, вбирать в себя капли духовной жизни, выделяемые цветком, который зрел полтора тысячелетия».
БЕДА ОТ НЕЖНОГО СЕРДЦА
Наивная, трогательная повесть «Бедная Лиза» (1792), напечатанная в «Московском журнале», сделала молодого прозаика Карамзина знаменитым. Восторженные читатели, в основном тоже молодежь, устроили массовое паломничество в московский Симонов монастырь, к тому поэтическому пруду, где утопилась прелестная и несчастная героиня повести. Особый успех «Бедная Лиза» имела у женщин-читательниц.
Читая сегодня эту простую трогательную историю, мы не понимаем причин ее успеха; наш психологический опыт несравненно богаче, старинная повесть Карамзина нам кажется наивной и риторической. Но вспомним, что чувства и мысли частного человека в тогдашней Российской империи никого не интересовали, говорить о них на торжественном и архаичном языке трагедий и од считалось делом низким и даже запретным. Он был лишь частью «вертикальной» государственной системы и должен был восторгаться победам русского оружия, мудростью деяний императрицы и ее сановников и т.п. А ведь рядовой человек к тому времени уже отделился от системы, имел свои сокровенные мысли, ценил свою частную жизнь, семью, любовь, бывал в Европе, читал уже западные чувствительные повести и романы, нежные любовные стихотворения, умел тонко и сложно чувствовать и хотел, чтобы жизнь его сердца имела отклик и нашла выражение в отечественной литературе.
Это и сделал Карамзин. Он избрал местом действия повести современную ему Москву, поэтичнейший ее уголок близ древнего Симонова монастыря, а героиней – милую и добродетельную юную крестьянку Лизу, девушку бедную и трудолюбивую, помогающую больной старушке-матери. Встреча ее с красивым, любезным и обходительным дворянином Эрастом затронула нежное, уже готовое любить сердце простодушной девушки, породило надежды и сомнения, внутреннюю борьбу и полное доверие к симпатичному скромному юноше. Доверчивая крестьянка умеет любить глубоко и верно и имеет полное право на такую любовь, а вот непостоянный дворянин Эраст ее чистого чувства недостоин. Это было новостью, открытием для многих. История бедной Лизы трогала и увлекала. Герои повести Карамзина – не античные цари и полководцы, а его молодые современники и соотечественники, чувства их понятны и известны всем.
Писатель показывает зарождение глубокого и искреннего чувства в душе юной крестьянки, первые радости и переживания любви, развитие их отношений, поэтичную природу, создает единое лирическое настроение, сопереживание сначала радостям любви, а затем разочарованиям и трагедии измены, постигшей бедную Лизу по вине доброго, приятного, но легкомысленного и непостоянного Эраста. Несчастье обманутой девушки, ее сильное чувство, горе и трагическая гибель заставляли читателей сопереживать, скорбеть и плакать, но и себя невольно чувствовать способными к таким сильным любовным переживаниям. Причем многие удивлялись своим слезам, вдруг понимали, что в их душе скрыты милосердие, сострадание, чувство справедливости. И не стеснялись этого. Так силен и нов был лиризм «Бедной Лизы».
Карамзин сказал в этой повести, что все люди равны в своем эмоциональном мире, имеют право на жизнь сердца, на счастье и любовь, одинаково чувствуют, их чувства нельзя обманывать и оскорблять. Лирический гуманизм и демократизм «Бедной Лизы» открыл читателям их собственное сердце и душу, заставил их иначе взглянуть на людей из народа, увидеть, что они равны в любви и несчастье, что они – братья и сестры в семье умеющих чувствовать, в человечестве. Эта простая, поэтичная повесть учила не только чувствовать, но и любить и жалеть людей, уважать уединенный мир их искренних личных чувств. Она объединяла читателей на уровне эмоций, жизни сердца, и отсюда огромный успех «Бедной Лизы» и появление многочисленных подражаний ей.
Все это было ново, стало открытием автора и откровением для читателей. Поэт, историк, создатель новой литературы и ее языка Карамзин на исходе грубого и жестокого века написал произведение светлое и трогательное, шедевр русской лирической прозы. Его сентиментальная повесть «Бедная Лиза» открывала путь новой литературе чувства и сердечного воображения, школе русского романтизма, великому лирику В.А. Жуковскому.
Писатель стал вождем русского сентиментализма, создал русскую прозу нового образца и воспитал русского читателя; его журналы и альманахи дали начало новой русской журналистике и литературной критике и донесли художественную литературу до самых дальних губерний, городов и дворянских имений. Он сделал литературу профессией, заставил уважать и ценить труд писателя. Поэт Н.М. Языков назвал своего земляка Карамзина «подвижником на поле книжного труда».
Влияние молодого писателя и журналиста Карамзина было велико. Оно позволило ему и его единомышленникам начать важную для судеб нашей культуры и литературного языка полемику о «старом и новом слоге» (1803). Сам Карамзин в ней не участвовал, но его единомышленники и ученики боролись с устарелыми церковнославянскими словами и оборотами, тормозившими развитие литературы и не вмещавшими уже новое содержание русской жизни, не отражавшими усложнившуюся жизнь души, мир чувств частной личности. Надо было обновлять и литературные жанры, прежде всего лирику. И терпеливый, верящий в свою правоту Карамзин со временем победил сердитых староверов и высокопоставленных литературных архаистов, его понял и уважал сам Державин.
«Русский язык вдруг получил свободу и легкость перелетать от предмета к предмету, незнакомую Державину», - писал об этой реформе Гоголь. Карамзин ввел в поэзии и прозе живой разговорный язык, понятный широким слоям тогдашних читателей. Он свободно заговорил на этом гибком языке о скрытых, замалчиваемых парадной литературой чувствах частного человека, признал их важность и самоценность, сумел покорить сердца читателей и особенно читательниц, с увлечением ждавших его новых повестей о любви. Писатель разумно и правильно устроил свою жизнь, всегда говорил и писал одно; поэзия его, проза и история были творением честного, талантливого и мудрого человека.
С этого времени литература русского сентиментализма стала основным направлением новой отечественной словесности, и мы с полным основанием называем Карамзина учителем не только Жуковского и Батюшкова, но и молодого Пушкина.
ПОСЛЕДНИЙ ЛЕТОПИСЕЦ
Но писатель на этом не остановился, с 1803 года он согласно желанию императора Александра I стал официальным историографом империи, получил доступ во все государственные архивы и библиотеки (и в том числе в знаменитое собрание древних рукописей графа Мусина-Пушкина), начал писать (чему не помешали вторжение Наполеона и гибель в московском пожаре библиотеки историка) и к 1824 году опубликовал полностью главную свою книгу – «Историю Государства Российского» в двенадцати томах, замечательное научное и художественное произведение, которое впервые рассказало русским людям нового времени о прошлом их Родины, самобытных людях Древней Руси, ее культуре и стало источником тем и образов для множества художественных произведений.
Карамзин привлек богатый материал летописей, произведения древней литературы, «сказания» иностранцев о Руси. Для читателей эта «книга книг» стала подлинным учебником стремительно развивающегося после эпопеи 1812 года национального самосознания. История Карамзина по богатству и образности своего языка и художественному изображению характеров послужила образцом для нарождавшейся русской прозы, дала героев и темы поэтам-романтикам. Но главными были уроки нравственности, смелые суждения автора об исторических событиях и людях, смысле и реальной правде отечественной истории.
В 1815 году историк с помощью Жуковского и братьев Тургеневых создал веселое литературное общество «Арзамас», ставшее своего рода неофициальной академией, школой, где на его книгах и беседах воспиталось целое поколение новых русских писателей, в их числе юный Пушкин. Романтик Жуковский в 1831 году писал об их учителе Карамзине:
О! как при нем все сердце разгоралось!
Как он для нас всю землю украшал!
В младенческой душе его, казалось,
Небесный ангел обитал…
Открытиями Карамзина и его «сентиментальной» школы воспользовался нарождающийся русский романтизм, особенно его лирика. Затем и романтическая проза черпала темы и образы в его историческом труде, где Карамзин учил писателей мастерству психологической характеристики, дал замечательные, художественные портреты Ивана Грозного, Бориса Годунова, других наших исторических деятелей, смело высказал нелицеприятную нравственную оценку их деяний, показал, как меняется человек под страшным давлением истории. Впервые наши читатели увидели в людях Древней Руси не парадные, «заказные» и уже поэтому несхожие «портреты» иконописных святых, выдающихся полководцев и добрых мудрых правителей, а живые, меняющиеся, противоречивые характеры, то героические, то преступные: «Ибо есть остановки, есть затруднения для самого ожесточенного тирана: иногда он бывает человеком; уже не любя добра, боится крайностей во зле; тревожимый совестию, облегчает себя мыслию, что он еще удерживается от некоторых преступлений!».
Пушкин назвал автора нашим последним летописцем и первым историком, подчеркнув гармоничное соединение в его «Истории» высокой художественности, уроков нравственности и подлинной научности и объективности: «Историю русскую должно будет преподавать по Карамзину. «История государства Российского» есть не только произведение великого писателя, но и подвиг честного человека». Последним деянием Карамзина стало обращение к новому императору Николаю I с просьбой вернуть из ссылки молодого Пушкина, и просьба эта была царем выполнена.
А для всей русской литературы Карамзин сделал не меньше, чем Ломоносов: он дал ей новый язык, новые художественные формы и исторические темы, создал русскую журналистику и литературную критику, воспитал нового русского читателя и таких писателей, как Жуковский, Батюшков и молодой Пушкин, открыл дорогу русскому романтизму 1820-х годов.
ЛИТЕРАТУРА
Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина. М., 1987.
Муравьев В.Б. Николай Карамзин. М., 2005.
Сахаров В.И. Русское масонство в портретах. М., 2004.
Серман И.З. Литературное дело Карамзина. М., 2005.
Топоров В.Н. Бедная Лиза. Опыт прочтения. М., 2006.
Эйдельман Н.Я. Последний летописец. М., 1983.