ВСЕВОЛОД САХАРОВ
Зубы дракона: проблема Красной площади
Но в наши беспокойны годы
Покойникам покоя нет.
Пушкин
У истории имеется своя беспощадная и объективная логика, которая всё определяет в жизни человека, народа, государства, цивилизации и всё же предполагает их свободную волю, право выбора пути и судьбы. Люди и власть могут понимать, что живут внутри определённого периода истории и не должны нарушать его законы. Если же этого трезвого понимания нет, то вступает в действие неотвратимый «принцип домино»: один неверный шаг ведёт к череде больших и малых катастроф и к стратегическому краху. Начинается традиционная русская смута, неизбежный русский бунт, несмотря на всю свою известную бессмысленность и кровавую беспощадность, имеющий великий исторический смысл. Причём государство может быть сильным, народ великим, армия могучей, а всё валится, рушится, распадается. Наступает то, что историк Карамзин назвал «оцепенением власти». Но дело не только во власти – это общий паралич национальной воли к жизни, и выход здесь один – смута, бунт, гражданская война, которые через большую кровь и раскол возвращают потухшей национальной жизни подлинную динамику, движение, без которого немыслимо нормальное существование народа и государства.
Всё это уже было в России в 1917 году, о чём написано множество книг. Но и после их прочтения не совсем ясно, чем же советская власть занималась около века. Да, были дикие репрессии, организованный властью голод, вынужденный уход лучшей части населения в эмиграцию, мятежи и войны, страшная нищета и повседневное мелочное угнетение народа. Но власть-то внутренне не изменилась, несмотря на все её «демократические» новации и «выборы». Гражданская война продолжается, власть сознательно держит «население» в осадном положении и полной экономической и информационной изоляции, планомерно создавая «горячие точки», борясь с мифическим «международным терроризмом» и постоянно обирая обманутое население с помощью «реформ» и дефолтов. Деньги от государственной спекуляции нефтью и газом и прочие реальные блага железно распределяются сверху по налаженной «вертикали власти» и только «своим» отобранным людям новой номенклатуры (их в стране не более 8%), остальные 92% живут в другой экономике, фактически по карточной системе, ибо постоянно укрепляющийся рубль остаётся всё же резаной бумагой, карточкой на скудный паёк (см. дело о «монетизации» льгот).
Население же, заметим, чрезвычайно жизнеспособно и терпеливо, его лукавая покорность вполне сопоставима с властным садизмом; после очередной государственно-плановой стрижки ушлый «народ» очень быстро обрастает новыми долларами, и есть кое-какие смутные сомнения в том, что деньги эти честно заработаны и что этому народу действительно нужны рыночная экономика и какие-то «права человека», за которые в стороне от него шумно борются профессиональные «демократы». Но не стоит ли за всеми этими традиционными для тоталитарной России ужасами тайное желание власти этой слишком большой ценой восстановить целостность истории, стать национальной, легитимной, вернуть страну и народ в мировой исторический контекст, возродить в них волю к жизни?
Ответ носится по ветру, но чтобы к нему приблизиться, позволим себе один конкретный исторический пример. Речь идёт о набальзамированном теле Ленина, хранящемся в мрачном Мавзолее на Красной площади и нарастающей истерической суете вокруг него. Может быть, сегодня это единственное в России историческое место, где русские люди, и в том числе эмиграция, могут объединиться или хотя бы помириться, просто встретиться, взглянуть друг другу в глаза. Не каяться нам надо в своём общенациональном несчастье, а прекратить гражданскую войну и увидеть, наконец, нашего общего врага-оборотня.
Но площадь упорно хотят превратить в поле политического боя и демагогического гвалта, перекрёсток тёмных и кривых дорог, по которым сегодня не без политической и материальной выгоды для себя таскают взад-вперёд разные «сиятельные трупы», прах знаменитых людей, иногда подлинный, а порой и «научно» фальсифицированный по заказу власти. Сейчас многие требуют тело Ленина и все парадные могилы (а вдруг некоторые из них, например, могилы Дзержинского и Сталина, – пустые?) с площади и урны из Кремлёвской стены убрать и захоронить останки в другом месте по православному обряду (?!), тогда на площади можно будет устраивать разные официозные празднества с непременным участием патриарха, концерты и «шоу», а тяжеловесный ассирийский зиккурат-мавзолей превратить в багровый музей чуть ли не «боевой славы» (чьей?). Мысли и цели понятны. Но зачем и как на этой роковой площади, чья земля на сотни метров вглубь пропитана русской кровью и никаких «шоу», пусть и очень православных, просто не потерпит, оказался Мавзолей с телом Ленина?
В эмигрантских мемуарах Буду Сванидзе «Мой дядя Иосиф Сталин» ясно сказано, что это была идея Л.Б.Красина (чей прах, кстати, захоронен в кремлёвской стене, а на московской улице его имени и находится знаменитый центр отечественной патологоанатомии, ведающий останками вождей и других знаменитостей). Но не его одного. Сталин рассказал о решении Политбюро 1924 года: «Это начал Красин (первый советский посол в Париже), который предложил Политбюро забальзамировать тело Ленина. Он уверял: «Русские люди поклоняются святыням. Чтобы заставить их принять советский строй, считать правительство как русское национальное правительство, мы должны дать им мощи Ленина. Люди примут их, и мы будем иметь нового святого Владимира, только советского образца».
«Я поначалу был шокирован цинизмом высказывания Красина, - продолжал Сталин, - но, в конце концов, проголосовал за предложение. Теперь мы обязаны продолжать соблюдать обряд, который создали сами».
То есть это стратегическое решение приняло «теневое» правительство Советской России, та таинственная могущественная «закулиса», которая заключила Брестский мир, продуманно уничтожила царскую семью, создала свою вечно живую, над всеми властями поставленную гигантскую «структуру»-айсберг - ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ (далее три буквы варьируйте сами, но суть и назначение «структуры» от этого не изменятся), организовала «красный» террор и голод, спровоцировала мифический «мятеж» левых эсеров и т.д. Сталин как реальный политик всегда считался с этой тёмной силой, принял это её решение и впоследствии включил его в свою государственную систему идей. И когда в суматохе военной эвакуации тело Ленина стало разлагаться (ходят слухи, что его там случайно ошпарили кипятком, и сохранились только голова и руки, остальное – очень сложный патологоанатомический муляж), Сталин приказал сохранить его любой ценой и время от времени показывать солдатам: «Наши люди очень суеверны. Если тело Ленина совершенно разрушится, они посчитают это плохим знаком, их испуг может даже повлиять на исход войны».
Этот твердокаменный марксист и материалист всё же учился в духовной семинарии и понимал, какой страной и каким народом ему довелось управлять. На его столе лежал главный учебник русской истории – «Борис Годунов» Пушкина, где говорилось:
…Бессмысленная чернь
Изменчива, мятежна, суеверна,
Легко пустой надежде предана,
Мгновенному внушению послушна,
Для истины глуха и равнодушна,
А баснями питается она…
Всегда народ к смятенью тайно склонен…
Разумеется, если один период нашей страшноватой истории закончился и начался какой-то другой, светлый, богатый и счастливый, то «Бориса Годунова» можно спокойно закрыть и поставить на полку, проблема Красной площади превращается в исторический казус, все мешающие нашим влиятельным и очень православным «шоуменам» останки надо убрать и наскоро перезахоронить (а куда деть неправославного американца Джона Рида?), освободив заколдованную площадь для масштабных официозных зрелищ, игры в президентских оловянных солдатиков и пивного беснования нанятых рок-групп. Но что если в многострадальной России произошла очередная «революция сверху», о которой можно сказать мудрыми словами итальянского писателя Томази ди Лампедузы, автора замечательного политического романа «Леопард»: «Чтобы всё осталось по-прежнему, надо, чтобы всё изменилось»? Что если и народ наш остался в массе своей прежним: нищим и обманутым, мало просвещённым, тяжело подозрительным, озлобленным и жестоким, всегда способным на «русский бунт, бессмысленный и беспощадный»? А пока остаются в силе пушкинские слова о бюрократической николаевской империи с её чиновничьим циничным сервилизмом и услужливой статистикой-социологией: «Ничего не знают о стране, в которой теряется столько живых сил, нравственных и материальных».
Дело-то серьёзное… А власть как-то неуверенно и мелко суетится, по-чиновьичьи лавирует, сохраняет красное знамя, звезду-пентаграмму и гимн Александрова и в то же время, будучи по своей бесчеловечной природе чужда всякой морали и, прежде всего христианской, всячески подчёркивает своё внезапно обретённое официозное православие. Это понятно, хотя и не прибавляет уважения к ней. Ибо тот же Сталин и без всякого «строевого» православия (кстати, он его в нужное время разрешил и разумно использовал в своих интересах, но не стоял уныло с кислой физиономией и со свечечкой близ патриарха) мыслил и, главное, поступал иначе: уверенно, достойно и государственно, всегда принимал неожиданные, сильные, стратегически верные решения. Да, совершал столь же огромные исторические ошибки и преступления, но всегда помнил урок Пушкина: «Но власть верховная не терпит слабых рук».
Понятно и то, что верховную власть в России очень разные силы всегда толкают во имя своих интересов и выгод на весьма опасные для неё и нас, непредсказуемые по своим историческим последствиям поступки. Но прежде чем их поспешно и по-чиновничьи формально совершать, стоит вспомнить, что все мы по-прежнему живём в тяжёлой, непредсказуемой, суеверной стране, с которой не смогли управиться и такие сильные самобытные личности, как Иван Грозный и Пётр Первый. Как сказал наш замечательный поэт и историк Алексей Константинович Толстой о гранитной брусчатке Красной площади: «Ходить бывает склизко по камешкам иным…»